В результате я запудрила мозги себе и двум тренерам. Пришлось от Петрова отказаться.
Дело было так: попытка самостоятельно заполнить графы успехом не увенчалась, потому что учебники казахской грамматики предложили вместо трех времен глагола сразу с десяток. Вы поспорите, что в английском тоже не ограничиваются прошедшим настоящим и будущим, тем не менее, там можно выделить из всех видов три самых простых и самых употребляемых. С казахским не так.
Итак, таблицу, которую я планировала сделать минут за 15, а потом повесить на холодильник пассивного изучения ради, мне в конечном итоге помогала составлять заместитель директора института языкознания Анар Фазылжанова. Касательно прошедшего и настоящего времени с горем пополам мы разобрались, я усвоила, что самые простые варианты достаточно изучить, а остальное, как пообещала тренер, «само придет».
С будущим оказалось странно. Выяснилось, что, как правило, для обозначения будущего времени в казахском языке используется настоящее, и только по контексту можно понять время действия. Но это далеко не все. Есть в казахском языке еще две формы будущего времени — будущее цели (мақсатты) и будущее намерения (болжалды). То есть по-казахски одним только глаголом можно сказать собеседнику «я точно приду» (мен келмекпiн) или «я, наверное, приду» (мен келермiн). Анар Фазылжанова говорит, что казахи в разговорной речи почти не употребляют мақсатты келер шақ, только болжалды.
И тут я поняла, почему задерживают начало мероприятий, почему так часто подолгу приходится ждать друзей или коллег на встрече, время которой точно назначено. Потому что я — келмекпiн. А они — келер.
PS: Под конец первой недели тренинга «Кобланды — наизусть» мне уже есть, чем похвалиться: я выучила и могу рассказать по памяти первые 45 строк эпоса «Кобланды батыр».
Эксперимент проводится совместно с Qazaq Banki
